[audio]http://pleer.com/tracks/5732721SGem[/audio]
~ he's up all night to get lucky ~
Воздух сухой и бодряще свежий, но Кас не доверяет своим ощущениям, потому что, несмотря на бурлящие повсюду чувства, люди, в отличие от него, застегнуты на все пуговицы и беспрестанно ежатся под порывами пронзительного ветра, развевающего кремовые шарики, прикрепленные к шатру над танцплощадкой, и края скатертей, хлестко бьющие почетных гостей по ногам. Его глаза бесцельно блуждают по торжественному сборищу, подмечая усталую улыбку располневшей невесты, прислонившейся лбом к плечу новоиспеченного муженька, и руку парня, поглаживающую барышню чуть ниже поясницы в ответ. Едкая ухмылка, обозначившаяся на лице Ланкастера скользкой, но привычной гримасой, привлекает внимание виновника этой тошниловки, и вот пальцы, доселе теребящие белоснежный шелк на талии девушки, складываются в международный жест раздражения и самодовольства. Кас разглядывает средний палец друга с напускным разочарованием и тут же отворачивается, перекатывая зубочистку из одного уголка рта в другой. Это ужасно скучная и бессмысленная свадьба, где все по гнилому родительскому сценарию и нет ни малейшего намека на индивидуальность брачующихся, разве что зеленые патлы жениха, плохо сочетающиеся со строгим костюмом. Желудок парня выразительно бунтует против каждого сладкого тоста, медленного танца и вида младших Уэйнов в официантской форме. Мо Диллинджер с трудом заставляет его улыбнуться на камеру и три минуты поправляет волосы у него на макушке, прежде чем те прекращают походить на солому в курятнике. Кас с отеческой заботой подносит косяк к ее обветренным губам и провожает взглядом удаляющуюся сутулую спину. Январь рисует местный пейзаж серыми красками, и даже привычные сердцу кукурузные поля, распростершиеся на мили вокруг, вызывают лишь удушливую меланхолию. Вялые лаунж-версии кинговских треков хоть и побуждают его танцевать с чьими-то сестрами и раскрасневшимися мамашами, но куда больше они вызывают тоску – если не по человеческому общению, то по фляжке, оттягивающей его внутренний карман, ощутимо напоминая о себе. Он бы напился за всех тухлых гостей вместе взятых и устроил дебош, но, к сожалению, уже запомнился всем тем, что в начале вечеринки громко выблевал свои кишки в гигантский цветочный вазон.
Ну за ней-то он наблюдал с самого начала, как только перестал позориться, промыл свои пьяные глаза минералкой и поднялся с газона, позволив церемониймейстеру дальше создавать идеальную свадьбу века. В Брайтоне-то! Пиздец. Сейчас Кас смотрел на туфельку, небрежно раскачивающую на самом носочке. Он не видел с кем она пришла, но определенно точно знал, что большинство присутствующих никогда не бывали в ее контакт-листе. Он знал о Лилиан Салливан практически все, но это не давало ему права нарушать ее личное пространство. Когда его останавливали такие мелочи? Сейчас она не наматывала с ленивой отрешенностью крупные локоны на свои тонкие пальчики и не скручивала его внутренности тугим узлом, но что-то в том, как двигалась ее левая нога, закинутая на правую, почти что гипнотизировало.
Ланкастер щурился, разглядывая серую шаль на ее плечах и непритязательное платье. Выстиранный пуловер, прилипший к его взмокшей спине, и вовсе напоминал о гуманитарной помощи детским домам, но он никогда не задумывался о том, как выглядит, и только весьма резко отшучивался в ответ на летящее в его адрес автоматной очередью прозвище «петушок».
- Я бы предложил тебе выпить, - равняясь с подавляюще пустующем столиком, где табличка с ее именем казалась совсем свеженькой и ужасно лишней в балагане для утопленников. Опираясь одной рукой на спинку стула, большими пальцами Кас почти что касался ее шейных позвонков, но не подавал виду, что как-то замечает вызванную своей наглостью реакцию. Только с улыбкой продемонстрировал флягу за отворотом своего пиджака. – Но ты не пьешь.
Пружинисто оттолкнувшись от стула, он сбросил с себя ненужный предмет одежды и не спрашивая накинул его на плечи девушки.
- А зря. Тогда нам было бы намного проще найти общий язык.
На самом деле говорил и двигался он очень быстро, не прошло и трех секунд – и вот он уже сидит вполоборота к Салливан, устроив локти на своих коленях и всем корпусом подавшись вперед. И привычная ухмылка, не касающаяся глаз, приклеена к немного опухшему лицу.
- Ведь, понимаешь, я много о тебе знаю, - он начал загибать пальцы, впрочем, не прекращая смотреть прямо в откровенно незаинтересованные глаза. – Лилиан Салливан, 25 декабря 1990 года, только что вернулась из Нью-Йорка. Ходят слухи, что согласилась выйти за Блэкборна, но я люблю хорошую драму, потому согласен пережить это досадное недоразумение… Пахнет цветочным мылом и чуточку лаймом и совершенно точно не знает, кто я такой.
Он и так слишком долго сохранял неподвижность, так что ладонь, протянутая внутренней стороной вверх для ритуального рукопожатия, рассекает сухой и бодряще свежий воздух молниеносно.
- Ланкастер.